Подростки и город: территория конфликта или пространство для диалога?

В современном городе разворачивается тихая война поколений. С одной стороны — урбанисты и власти, создающие «удобную для всех» среду. С другой — подростки, которые упорно игнорируют специально созданные для них пространства, выбирая вместо этого заброшенные стройки, крыши и подворотни. Почему так происходит? И можно ли найти компромисс в этом противостоянии?

Кодзокова Диана Руслановна
Факультет городского и регионального развития: Заместитель декана по научной деятельности

«Подростки являются носителями понимания того, что есть их район на более продвинутом уровне, чем любой другой пользователь этого района», — утверждает Диана Кодзокова, эксперт по городскому развитию. Это заявление ставит под сомнение весь существующий подход к проектированию городской среды. Если подростки действительно лучше знают свой район, почему их мнение практически не учитывается при планировании?

Проблема начинается с того, что современный город не предлагает подросткам настоящей свободы. «Для подростков вообще не очень понятно, что надо — скейт-площадка есть, лавочки есть — но это пространства, которыми могут пользоваться и взрослые», — констатирует эксперт. В результате молодежь вынуждена занимать маргинальные территории, превращая их в свои «клубы» или находить иные, скрытые от пристального взгляда взрослых пространства.

Особенно остро эта проблема стоит для девочек. «Девочкам меньше позволительно, чем мальчикам. Их позднее отпускают гулять самостоятельно или больше ограничивают в перемещениях», — отмечает Диана Кодзокова. Таким образом, городская среда изначально создается с определенным дисбалансом, не всегда учитывая потребности половины подросткового населения.

Парадокс заключается в том, что самые «неудобные» для взрослых места часто становятся для подростков территориями свободы. «Когда подростки выбирают заброшки — это не всегда бунт. Часто это единственное место, где их не трогают», — поясняет эксперт. Заброшенные здания, пустыри, строительные площадки — все эти «проблемные» зоны выполняют важную социальную функцию, давая подросткам пространство для самовыражения.

Но вместо того, чтобы понять эту логику, городские власти предпочитают «зачищать» такие территории. «Современный город живет в модернистской логике. Недострой — это недочет системы, который необходимо устранять», — с сожалением констатирует Диана Кодзокова. Каждый снесенный долгострой или заброшка означает для подростков потерю еще одного «своего» места или альтернативного от благоустроенного города опыта.

«Но в процессе взросления подростки не только по заброшкам ходят, а еще и в кофейни, красивые места, которые служат фоном для их общения. На последних исследованиях некоторых моих студентов заметна тенденция к тому, чтобы наоборот избегать маргинальных пространств, потому что они грязные, неприятные и небезопасные», — добавляет эксперт.

Возникает порочный круг: чем больше город стремится к порядку и безопасности, тем меньше в нем остается пространств для спонтанного подросткового творчества. «Если вы делаете город с уклоном в безопасность детей и подростков, то это самый безопасный город вообще для всех», — утверждает урбанистическая аксиома. Но на практике получается, что такой город становится безопасным и удобным для всех кроме самих подростков.

Выход из этой ситуации эксперт видит в изменении самого подхода к проектированию городской среды. «Фокусировать детей на том, что они могут, но не ограничивая их, а настраивая на поиск альтернативных решений», — предлагает Диана Кодзокова. Это означает не просто создание еще нескольких скейтпарков, а принципиально иной диалог между городом и его юными жителями.

Яркий пример такого подхода — история с объектом культурного наследия в Данилове, который благодаря заинтересованному «взрослому» горожанину Дмитрию Андрееву стал точкой притяжения для местных подростков. «Они начали устраивать там воркшопы, театральные представления, концерты», — рассказывает эксперт. Это доказывает: когда подросткам дают реальную возможность влиять на пространство, они превращают его не в «зону беспорядка», а в площадку для творчества и коммуникации.

Но подобные случаи пока остаются исключением. Основная проблема — в отсутствии системных механизмов учета мнения подростков. «Спрашивают только те, кто занимает нишу между городом и подростком: медиаторы, НКО. Сами чиновники этого не делают», — отмечает Кодзокова.

В результате мы имеем ситуацию, когда «самые продвинутые пользователи» городского пространства фактически лишены права голоса в вопросах его организации. И пока этот разрыв не будет преодолён, подростки так и будут осваивать город по своим правилам — через граффити, неформальные тусовки и исследование запретных территорий.

Как показывает практика, запреты и ограничения не решают проблему, а только усугубляют ее. «Я помню, когда завуч по безопасности просил детей подробно расписать маршрут из дома в школу — тотальный контроль над каждым шагом», — рассказала Кодзокова. Но такая гиперопека лишь провоцирует подростков искать еще более укромные и подчас опасные места.

Возможно, вместо того чтобы бороться с подростковыми практиками освоения города, стоит попытаться понять их логику и найти способ интегрировать их в городскую среду. Ведь в итоге именно сегодняшние подростки будут определять, каким станет город завтра. И чем раньше они почувствуют себя его полноправными хозяевами, а не временными гостями, тем гармоничнее будет это будущее.