Как жители малого российского города противостоят нестабильности и неопределенности: лекция Джереми Морриса

29 февраля в Лаборатории социальных исследований города выступил этнограф Джереми Моррис с лекцией «How to make precarious Russia habitable?».

Джереми Моррис — профессор Орхусского университета в Дании, бывший руководитель «Центра исследований России, Европы и Евразии» Бирмингемского университета. Автор нескольких этнографических книг и множества публикаций о труде, неформальной экономике и прекаризации в странах бывшего СССР.

Лекция Джереми Морриса была основана на его книге «Everyday Post-Socialism: Working-Class Communities in the Russian Margins» (2016) и посвящена результатам его многолетнего этнографического исследования города Излучино в Калужской области. Излучино – бывший советский моногород, созданный вокруг крупного промышленного предприятия Минсредмаш. Название города и градообразующего предприятия вымышленные: с их помощью исследователь одновременно защищает приватность своих информантов и показывает типичность ситуации – на месте Излучино мог оказаться любой город. После распада Советского Союза завод разделился на несколько небольших предприятий и был приватизирован, а объемы производства значительно сократились. Все это привело к оттоку населения из города. Сейчас в нем живет около пятнадцати тысяч человек, из которых примерно две тысячи работает на промышленных предприятиях.

В своей лекции Джереми отметил необходимость переосмысления сложившейся аналитической традиции, рассматривающей постсоветские города как неустроенные и находящиеся в запустении. Подобная перспектива приводит к недооценке агентности горожан, которые своими повседневными действиями создают возможности для работы и жизни и, в конечном счете, самостоятельно преодолевают сложившуюся ситуацию. И в лекции, и в книге Джереми настаивает на необходимости признания повседневной агентности горожан в условиях постсоциализма и предлагает ее концептуальную модель. Через истории своих информантов исследователь показывает значимость взаимопомощи и взаимовыручки, а также неформальной занятости, например, работы в гаражах или нелегальных цехах бывшего завода, домашнего производства. В выступлении речь шла о множестве интересных исследовательских находок: самоопределении жителей города через принадлежность к рабочему классу, ностальгии по советскому, неожиданно свойственной молодежи, замене патерналисткой политики градообразующего предприятия действиями неолиберальных структур. 

Исследователь подчеркнул важность использования новых теоретических схем для анализа постсоветского повседневного опыта. По его мнению, сейчас в исследованиях постсоветского доминирует нечувствительная к микропрактикам и повседневности макроперспектива, наделяющая агентностью преимущественно группы и движения. Выходом из сложившейся ситуации должно стать применение аналитических схем, используемых в постколониальных исследованиях, и изучение повседневного сопротивления и микропрактик. Задача исследователей постсоветского опыта заключается в преодолении тематических и методологических ограничений area studies и создании теоретических концептов, которые могут быть использованы в различных научных полях. К таким концептам относится «социальное страдание» (social suffering) – понятие, которое Джереми развивает в своей новой работе. В общем виде социальное страдание можно определить как эмоциональное переживание определенных ситуаций и соответствующие ему практики, а также (не)вербальные способы выражения чувств. 

В дискуссии, последовавшей за лекцией, Джереми ответил на немаловажный вопрос о способах коммуникации с информантами. Он отметил, что начавшееся несколько лет назад использование мессенджеров расширило круг тем и изменило форматы их обсуждения. В частности, в сферу обсуждения вошли острые социальные вопросы, разговор о которых ведется с помощью популярных мемов. Например, информанты стали особенно активно их использовать после новостей о проведении пенсионной реформы. Еще один из вопросов слушателей касался отношения жителей Излучино к москвичам, которые, с одной стороны, являются объектом открытой неприязни, а с другой – оказываются важным источником заработка местных жителей во время дачного сезона. Можно предположить, что, помимо прочего, Москва представляет собой собирательный негативный образ и олицетворяет радикальное неравенство в ресурсах и возможностях, существующее между российскими городами.